105 лет назад в России произошла революция. Руководимая В.И. Лениным партия большевиков сыграла огромную роль в подготовке свержения монархии. Однако в начале 1917 года большинство руководителей партии были либо в заключении, либо в ссылке, либо в эмиграции. Представителем Русского бюро ЦК в Петрограде тогда был А.Г. Шляпников, который в воспоминаниях сетовал, что в городе «было мало сильных работников», а сам он в революционных событиях оказался не столько действующим лицом, сколько «содействующим».

И хотя руководители большевиков в скором времени вышли на свободу и вернулись из-за рубежа, партия оказалась тогда не на ведущих позициях: как констатировал в «Апрельских тезисах» В.И. Ленин «в большинстве Советов рабочих депутатов наша партия в меньшинстве, и пока в слабом меньшинстве» (среди депутатов I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов большевиков было примерно 13% – как представителей КПРФ в нынешней Госдуме) . Доминировали в большинстве Советов меньшевики и эсеры, которые, впрочем, позиционировали себя тоже как «социалисты».

Однако Временное правительство, которое поспешил сформировать Временный комитет распущенной царём Государственной думы, было составлено из представителей откровенно правых партий, во главе его был поставлен князь Львов, и оно представляло интересы классов, господствовавших и в царской России. Тем не менее, буржуазное правительство поначалу получило «кредит доверия» и значительной части трудящихся…

А всего через несколько месяцев «большевизм, давно подготовленный Лениным, оказался, – по признанию противника большевиков религиозного философа Николая Бердяева, – ЕДИНСТВЕННОЙ (выделено мной — В.В.) силой, которая, с одной стороны, могла докончить разложение старого, и с другой стороны, организовать новое».

Что же предопределило такой ход событий?

Безусловно, большую роль сыграло блестящее тактического мастерство и организаторские способности В.И. Ленина. Чего стоит, например, временное снятие в июле главного лозунга большевиков «Вся власть Советам!».

В статье «К лозунгам», написанной в середине июля, В.И. Ленин пояснил, что «это был лозунг мирного развития революции, которое было с 27 февраля по 4 июля возможно и, конечно, наиболее желательно, и которое теперь безусловно невозможно». Расстрел демонстрации рабочих и солдат, разгром редакции «Правды» и штаба большевиков во дворце Кшесиньской, приказ Временного правительства об аресте Ленина означал победу контрреволюционной буржуазии, которую ей удалось одержать, благодаря соглашательству с нею эсеров и меньшевиков. И в новых условиях борьбы прежний лозунг стал бы обманом масс. «Это не вопрос о Советах вообще, – подчеркнул Ленин, – а вопрос о борьбе с данной контрреволюцией и с предательством данных (выделено Лениным — В.В.) Советов». «Свержение буржуазной контрреволюции не может дать никакая сила, кроме революционного пролетариата… Советы могут и должны будут появиться в этой новой революции, но не теперешние Советы, не органы соглашательства с буржуазией, а органы революционной борьбы с ней».

Но главную роль в победе большевиков сыграл гений В.И. Ленина как стратега революции. Бердяев совершенно прав: большевики были давно подготовлены Лениным к свержению не только самодержавия, но и капиталистического строя…

Стратегические принципы революционного движения Ленин разработал в самом начал

е ХХ века в работе «то делать?». Я недавно писал о ней довольно подробно.

Поэтому сейчас отмечу только, что разработанные В.И. Лениным стратегические принципы, стали руководством, определяющим действия большевиков все последующие годы. В самых сложных ситуациях, – а их возникало немало, – они помогали найти верные тактические решения. А в 1917 году эти принципы стали стратегией победы социалистической революции.

Благодаря ясному представлению конечной цели, вопрос «Что делать?» теперь не стоял. Вернувшись из эмиграции 3 апреля, Владимир Ильич уже 4 апреля выступил с докладом на собрании большевиков — участников всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов. В нём он говорил о том, что предстоит осуществить переход «от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, – ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства». Россия должна стать «республикой Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху». В этих Советах Ленин видел «готовую форму» осуществления диктатуры пролетариата.

Те «социалисты», которые давно забыли о конечной цели революционной социал-демократии, восприняли речь руководителя большевиков весьма иронически и не скупились на язвительные комментарии. «Бывший марксист», по характеристике Владимира Ильича, Г.В. Плеханов в своей газете «Единство» назвал её «бредовой».

А вот немалый боевой отряд пролетариата, который, благодаря многолетней работе большевиков по внесению в рабочее движение социалистического сознания, имел ясное представление о конечной цели, безоговорочно принял поставленную Лениным задачу. Целеустремлённая умело организованная агитация, развёрнутая большевиками в 1917 году, способствовала тому, что этот отряд месяц от месяца становился всё более многочисленным, что отразилось и на стремительном росте партийных рядов РСДРП(б). К выходу партии из подполья после победы Февральской революции она насчитывала около 40 тысяч членов, к Апрельской всероссийской конференции РСДРП(б) их было уже 80 тысяч, а к открывшемуся 26 июля VI съезду партии, хотя к этому времени преследование большевиков было в разгаре, и сам съезд партия была вынуждена проводить нелегально, – 240 тысяч.

Временное правительство продолжило империалистическую, по сути, войну уже под лозунгом «обороны революции». «Оборончество» получило поддержку не только эсеров и меньшевиков, но и широких масс народа.

Доброжелатели рекомендовали и большевикам, чтобы в таких условиях не потерять симпатии масс, хотя бы притвориться, что разделяют идею «оборончества». Тем не менее, партия большевиков, верная принципу не подстраиваться под настроение масс, а воспитывать их на своих идеях, не поддалась «массовому угару». В написанных в середине апреля «Письмах о тактике» Владимир Ильич ответил этим доброжелателям, что приличнее «уметь противостоять «массовому» угару, чем «хотеть остаться» с массами, т. е. поддаться общему поветрию».

Большевики последовательно разоблачали сущность войны, доказывая, что, говоря словами Ленина, «класс капиталистов… никакой другой войны, кроме империалистической, вести не может». и в этой войне рабочие и крестьяне в солдатских шинелях на деле защищают не революцию, а интересы капитала. Это дало повод для развязывания кампании травли партии, якобы выступающей пособником врага, Ленин был объявлен «немецким шпионом». И поначалу многие стали относиться к большевикам враждебно.

Однако провал июньского наступления, которое было провозглашено военным и морским министром Временного правительства Керенским «великим торжеством революции», развеял «угар». Правда, и этот провал попытались списать на тлетворное влияние большевистской агитации, якобы разложившей армию. Однако комиссия под руководством генералов Гоштофта и Гаврилова увидела главную причину прорыва немцев на участке 6-й гренадерской дивизии совсем в другом — в том, что власть погнала армию фактически на убой, не обеспечив наступление необходимым вооружением: «Дивизия была сметена неприятельским артиллерийским огнём более 200 орудий, имея при себе только 16». Доверие народа к партии, выступавшей против продолжения такой войны, не только восстановилось, но и намного выросло.

А вот когда возникла необходимость действительно защитить революцию – от мятежа Корнилова, то именно большевики наиболее последовательно и решительно, и не только на словах, но и на деле, выступили против попытки генерала установить военную диктатуру.

Твёрдое следование стратегическому принципу недопустимости какого-то ни было классового сотрудничества революционной социал-демократии с буржуазной властью помогло партии большевиков избежать искушения найти удобную «нишу» в новой для России политической системе, выступать за создание чего-то вроде «правительства народного доверия». Потому что, – разъяснял Ленин в статье «С иконами против пушек, с фразами против капитала», «никакая смена лиц [в правительстве] ничего изменить не в состоянии, пока не сменились классы (выделено Лениным — В.В.), стоящие у власти». С самого начала партия неукоснительно следовала требованию В.И. Ленина: «Никакой поддержки Временному правительству, разъяснение полной лживости всех его обещаний».

Опять же, на первых порах, когда значительной части трудящихся было свойственно, как писал Владимир Ильич в «Апрельских тезисах», «доверчиво-бессознательное отношение к правительству капиталистов», такой курс большевиков не способствовал росту их популярности в народе. Но шло время, а основные требования трудящихся оставались не выполненными — ни откровенно правым буржуазным правительством, ни тем, в состав которого вошли «социалисты». Даже эсеровскую программу аграрной реформы правительство, возглавляемое эсером Керенским, не претворило в жизнь — многое из неё потом реализовали большевики. Столь явное доказательство того, что правительство выражает интересы не тружеников, а капиталистов и помещиков, убедило широкие массы трудящихся в том, что большевики правы и в своём неприятии такой власти.

Всё это привело к тому, что уже к осени по всей России пошла большевизация Советов.

Полностью подтвердилось и предупреждение В.И. Ленина, что отказ от истинного марксизма («догматического», как обозвали его поборники «нового направления» социал-демократии), соглашательство с буржуазией ведёт к предательству социализма, к вырождению социал-демократии из революционной силы в охранительную.

Полтора десятилетия назад Владимир Ильич, обличая моральное падение французских социалистов, которое стало следствием их решения войти в буржуазное правительство, гневно писал о том, что они остались в нём «даже после того, как убийства рабочих жандармами показали в сотый, тысячный раз истинный характер демократического сотрудничества классов». Но, думается, тогда Владимир Ильич не мог представить глубины падения, к которому привёл российских «социалистов» их путь классового сотрудничества с буржуазией — они сами оказались в числе организаторов убийства рабочих и солдат: в то правительство, которое организовало расстрел июльской мирной демонстрации рабочих и солдат, входили и поборники «недогматического социализма», причём этом эсер был военным министром, а трудовик – министром юстиции.

А большевиков следование стратегическим принципам, разработанным В.И. Лениным, привело к тому, что, по признанию генерала Деникина, осенью 1917 года, когда «власть падала из слабых рук Временного правительства… во всей стране не оказалось, кроме большевиков, ни одной действенной организации, которая могла бы предъявить свои права на тяжёлое наследие во всеоружии реальной силы».

Виктор Василенко